Завтра наступит сегодня - Страница 48

— Все-таки я не понимаю — зачем ты приехал?

Он улыбнулся. Улыбка осветила его лицо, и оно сразу стало очень симпатичным.

— Я не заплатил тебе за работу.

— Но ты вполне мог прислать мне чек по почте.

— Ты права. — Он немного ослабил узел галстука. — Но Николь передала мне, что получила только портрет. А где же фотографии?

— Я послала их отдельно, на имя Сэнди. Думаю, она уже получила снимки, так что можешь не беспокоиться. А что, разве дедушка тебе не сообщил об этом?

Кора обернулась к старику.

— Но мистер Берроуз не спрашивал меня о фотографиях. Он только что приехал, — растерянно оправдывался Элтон, с удивлением смотря на свою внучку, так неласково встречающую гостя. — Мы успели поговорить только о Ричардсонах.

— Тогда разреши представить тебе господина Томаса Берроузу — современного Робин Гуда, защитника бедных и слабых.

Том прищурился.

— Удивляюсь вашему терпению, сэр. Жить под одной крышей с Корой Блайк — дело не из легких!

— Вы правы, мистер Берроуз. Иногда мне приходится туго. Обычно я стараюсь не обращать на ее выходки внимания, но…

— Никогда бы не подумал, что в такой милой миниатюрной женщине может быть столько яда, — согласился Томас.

Мужчины обменялись понимающими взглядами.

— Что ж, вижу, джентльмены быстро сумели найти общий язык. Если не возражаете, я оставлю вас, чтобы принять душ. Уверена, вы не будете скучать без меня! — Кора сделала несколько решительных шагов к двери. — Оставь мой чек на столе, — бросила она через плечо. — Всего хорошего…

Пятнадцать минут спустя девушка закрутила наконец кран душа. Обернув вокруг головы пушистое полотенце и накинув на плечи махровый халат, она подошла к зеркалу и критически оглядела себя. Взяла баночку с кремом и стала тщательно втирать его во влажную кожу. Просушив полотенцем голову, она старательно расчесала длинные тяжелые волосы и надела очки.

В этот момент в дверь ванной постучали.

— И сколько ты собираешься прятаться здесь?

Черт возьми, проклятый Том Берроуз не дает ей покоя даже в собственном доме! Уж если ему так не терпелось вернуть фотографии, он мог просто позвонить Эвану и договориться с ним о встрече. Или он решил довести начатое «соблазнение» до логического конца? Неужели Том так уверен, что перед ним не устоит ни одна женщина?

Затихнув, как мышка, она ничего не ответила Тому. Тот, стукнув еще пару раз и не дождавшись ответа, ушел.

Осторожно приоткрыв дверь, Кора выглянула в коридор. Дверь в спальню Ворчуна плотно закрыта. Скорее всего, он только что отправился спать. Видимо, Том Берроуз наконец-то покинул их дом.

Он ушел. И никогда больше не вернется.

Никогда!

Кора едва сдерживала подступившие к глазам слезы.

Девушка вышла из ванной и направилась к своей спальне. Дом затих. Только узкая полоска света пробивалась из-под двери ее кабинета. Ворчун забыл выключить свет. Вздохнув, Кора легонько толкнула дверь и замерла на пороге.

Том Берроуз стоял у рабочего стола, внимательно изучая раскиданные наброски и эскизы. Взгляд ее сразу обратился в дальний угол комнаты.

Нет, все в порядке. Ее последняя работа все так же стояла повернутой к стене.

Кора снова посмотрела на Тома. Рукава его рубашки были высоко закатаны, и даже со спины она могла догадаться, что он расстегнул верхнюю пуговицу. Стоит ему расстегнуть еще пару, и она сможет увидеть его обнаженную грудь…

Краска гнева залила ее лицо. Гнева на себя, на него…

Кора решительно захлопнула за собой дверь.

— Почему ты до сих пор не уехал?

— Ворчун устал и ушел спать, не дождавшись тебя. Он велел пожелать тебе спокойной ночи, — не оборачиваясь, произнес Том.

— И ты остался только ради этого? Мог бы не утруждаться! — фыркнула в ответ она.

— Старик сказал, что в следующем месяце собирается жениться, — словно не слыша ее слов, продолжал Том. — Вот уж действительно «любви все возрасты покорны»! А что ты собираешься делать?

— Ворчун и Эстер просят, чтобы я осталась жить с ними. Но, наверное, я постараюсь подыскать другое жилище.

— Я понимаю твои чувства.

— О чем ты говоришь? — возмутилась она. — Его женитьба не может повлиять на наши с ним отношения. Эстер прекрасная женщина, и я рада за них.

Том взял в руки новый набросок.

— Ты начала работу над новой книгой…

— Это не твое дело! — резко оборвала его Кора. — Ведь ты не знаешь, что такое настоящие чувства. Ты бездушная машина, не ведающая ни страха, ни сомнений. Я не уверена, проронил ли ты хоть слезинку на похоронах своего брата?

— Зачем ты так? Разве дело в слезах? Я взял на себя заботы о Николь и девочке, уладил юридические дела, ведь Кен не успел оставить завещание.

Кора решила не продолжать этот бессмысленный спор. Зачем пытаться переубедить его? Пусть делает что хочет.

Том устало провел рукой по лбу.

— Николь позвонила мне, как только получила портрет. Она не могла удержаться от слез… Из ее бессвязного рассказа я понял только то, что картина, которую ты написала, совсем не портрет ее мужа…

— Мне… мне показалось, что Николь понравилось, — растерянно пробормотала Кора. — Ведь она была так тронута, говорила такие теплые слова. — Девушка была готова расплакаться от обиды. — Ну что ж, извини, что так вышло. Если вы остались недовольны…

— У тебя действительно получился не портрет ее погибшего мужа, а… портрет любящего отца Сэнди.

У Коры отлегло от сердца.

— А эти рисунки… — Том осторожно коснулся разбросанных на столе листов. — Ты вкладываешь в них всю свою душу, дорогая. Дети с их чутким сердцем должны замечательно понимать тебя. — Том легонько коснулся ее плеча. — Кора, я считаю тебя самым талантливым художником в мире.